Действие начинается в момент, когда Эсмеральда в гневе прогоняет Фролло из темницы. По сюжету ему полагается уйти прочь, а несчастной цыганке - во мраке и холоде дожидаться казни. Представим на миг, что он остался...
Lasciate ogni speranza?
Скорее, dum spiro spero...
**************
Охапка соломы
**************
- Прочь, чудовище! Прочь, убийца!... - звенящим от ярости голосом выкрикнула
Эсмеральда.
Клод замер, словно изваяние. Каждое ее слово причиняло ему адские муки, но он
молчал. Казалось, в эту минуту в нем жили только глаза. Во взгляде священника
было столько боли, страдания и любви, что любое женское сердце не выдержало бы и
сжалилось над ним...
Любое, но не сердце этой упрямой девчонки.
Ее темные глаза горели неподдельной ненавистью, с нежных губ готовы были
сорваться новые проклятия, но даже в гневе она была прекрасна. Ни растрепавшиеся
черные волосы, ни измятое платье были не в состоянии погасить ее таинственное
очарование и магнетическую привлекательность, которые и послужили причиной
страданий несчастного архидьякона.
Как она прекрасна... Как желанна... И она так близко, стоит сделать лишь один
шаг...
И Фролло сделал этот шаг, затем еще один и приблизился к девушке почти вплотную.
Отчаяние в его зеленых глазах сменилось решимостью, обреченность - неукротимым
желанием. Желанием, которое не знает преград и запретов, сметая все на своем
пути!
Бедная девушка мгновенно все поняла и смертельно побледнела. Ей вдруг
показалось, что каменные стены темницы надвигаются на нее и вот-вот раздавят. В
поисках опоры она невольно прижалась к шершавому камню, но это наполнило ее душу
еще большим ужасом. Спасения нет и отступать некуда...
Священник был совсем близко, она слышала его тяжелое дыхание и вся сжималась при
одной только мысли о том, что сейчас произойдет. Но отчего-то он медлил. С
полминуты они молча смотрели друг на друга: он - с вожделением, она - с
отвращением и страхом...
Наконец ее нервы сдали.
- Не прикасайся ко мне, мерзавец!!! - Эсмеральда замахнулась, чтобы ударить его,
но реакция Клода оказалась мгновенной. Он перехватил ее руку и стиснул так, что
бедняжка вскрикнула от боли... А затем быстрым и резким движением прижал
Эсмеральду к холодной каменной стене, навалился всем телом и впился в ее губы
обжигающим поцелуем.
Ей было больно, страшно и противно, ее разум бунтовал против насилия - но что
она могла поделать? Священник был сильнее ее, а страсть делала его беспощадным и
глухим к любым мольбам.
Впрочем, она скорее бы умерла, чем стала молить его о пощаде. Но сил больше не
было. Поэтому, когда он, на ходу сдирая с себя сутану, увлек ее за собой на
колючую соломенную подстилку, девушка уже почти не сопротивлялась. Она даже не
плакала - у нее просто не осталось слез. Теперь ей было все равно.
Удивительно, но опьяневший от страсти мужчина почувствовал это... Грубые, почти
жестокие ласки и поцелуи, больше похожие на укусы, постепенно уступили место
нежным прикосновениям рук, губ, языка... Черт возьми, он ведь любит ее, любит!
Должна же она откликнуться, она ведь не каменная, как эти проклятые стены!
Клод медленно, изо всех сил сдерживая себя, расшнуровывал ее корсаж, покрывая
быстрыми, легкими поцелуями каждый сантиметр ее прекрасного тела... Затем он
ненадолго оставил ее - сломленную, безразличную ко всему - но лишь для того,
чтобы расстелить на соломе свой черный плащ. После этого он, легко приподняв
девушку, осторожно уложил ее на эту импровизированную постель.
- Знаешь... Я бы никогда не сделал тебе больно, никогда... - шептал священник в
промежутках между поцелуями и ласками. - Но ты сама довела меня до этого...
Прости меня, если можешь, прости...
Ее губы чуть заметно дрогнули. Видимо, с них был готов сорваться последний
слабый протест.
- Молчи. - коротко приказал Фролло и поцеловал ее долгим, нежным поцелуем... И
вдруг Эсмеральда с ужасом осознала, что это ее волнует. Ее губы сами
приоткрылись навстречу его поцелую, а руки помимо ее воли ласково обвили его
шею... Она потеряла контроль над собой. Казалось, ее тело жило теперь
самостоятельной жизнью, презрев все доводы рассудка. Теплая волна, зародившаяся
в самом потаенном уголке ее тела, теперь пронизывала его насквозь, заполняя
каждую клеточку... Дрожа от страсти, трепеща от наслаждения, она все смелее и
смелее отвечала на ласки ненавистного ей мужчины.
Ненавистного? Странное, глупое слово.
Разве она его ненавидит? Это было так давно... Тысячу лет назад.
А теперь их тела сплелись в жарких объятиях, и она полностью готова к тому, что
должно произойти.
Клод не торопился, опасаясь причинить ей боль.
Удивительно, откуда он все это знал - священник, давший обет безбрачия и всегда
чуждавшийся женщин. Наверное, помогала интуиция, инстинкт, а главное - его
любовь к этой девушке... Так или иначе, но Фролло не спешил, предоставляя ей
возможность привыкнуть к новым ощущениям.
Правда, один бог знает, чего ему это стоило!
Тем не менее, терпение Клода было с лихвой вознаграждено тем трогательным,
наивным любопытством, с которым эта чувственная от природы девочка открывала для
себя мир неизведанный страсти. Без тени смущения она изучала его тело, стараясь,
в свою очередь, доставить ему наслаждение... Нужно ли говорить, какие чувства
испытывал Фролло. У него были все основания гордиться собой - нежностью он сумел
добиться того, что нельзя получить силой.
Тем временем Эсмеральда, окончательно осмелев, целовала его лицо, плечи, грудь,
живот, опускаясь все ниже и ниже...
Это было уже слишком. Даже для него. Клод легонько оттолкнул ее и опрокинул на
спину... Да и Эсмеральда уже сгорала от желания, поэтому сама приподнялась,
изогнулась и раскрылась навстречу ему...
Боли не было.
Совсем.
А может быть, Эсмеральда просто не успела ничего осознать, потому что очень
быстро ее захлестнула сверкающая волна нового, ни с чем не сравнимого
ощущения... Пространство вокруг нее словно взорвалось, рассыпавшись на миллиарды
золотых звезд, и закружилось в безумном вихре первобытной страсти...
А потом она лежала в его ласковых объятиях, беззаботно думая о том, какие у него
сильные руки и как хорошо, что именно с ним она познала любовь. Слова были не
нужны...
В ее черных волосах запутались золотистые соломинки. Клод осторожно снимал их -
одну за другой, а Эсмеральда смотрела на него и не могла наглядеться... Глупая,
как она могла ненавидеть его? У него чудесная улыбка - нежная и чуть
насмешливая, и очень красивые глаза. "Интересно, что заставило его стать
священником, отказаться от простых человеческих радостей?" - недоуменно
спрашивала себя цыганка. Когда-нибудь она непременно его об этом спросит...
Казнь на восходе Солнца.
Каменные стены.
Решетка на крохотном окошке.
Холод, мрак и отчаяние...
Все это словно исчезло для Клода и Эсмеральды. Осталась только их любовь,
которая сильнее смерти!
*****
...Ленивый толстый стражник взглянул на часы. Похоже, исповедь затянулась.
"Неудивительно, ведь у маленькой цыганской колдуньи, должно быть, тьма тьмущая
грехов. - подумал он. - Удивительно, что ведьма не выставила священника вон.
Нет, право, жаль, что ее казнят - она на редкость аппетитная красотка!"
Стражник похотливо причмокнул губами, с грустью вспомнив о своей глупой,
некрасивой и вечно недовольной жене. Впрочем, он был не в состоянии много
думать. Чертовски хотелось спать. Он простоял на посту целый день. Ничего
страшного, если он вздремнет чуток. Ворота надежно заперты...
Стоило стражнику закрыть глаза, как он тут же захрапел. Ему снилась цыганка...
Если бы он только знал, что в эту самую минуту героиня его сна, закутанная в
темный плащ, тихо проскользнула в полуметре от него и скрылась за углом. Ее
сопровождал священник.
* * *
Назад
Дальше!
|